Теледебаты: заметки на полях

Прошедшие перед выборами теледебаты орставили пор себе массу впечатлений. Среди них было два, так сказать, сквозных, прошедших через все выпуски.

Первое касалось ведущих. Нет, даже не столько их, как самой концепции их ведения.

Do you sprechen español?

Особой пикантности придавал дебатам их языковой режим. Мирослава Гонгадзе говорила по-украински, Зураб Аласания - по-русски. Нет, никаких сомнений: Тарапунька и Штепсель были великими артистами. Только вот выступали они в юмористическом, пародийном жанре. Их - точнее, их героев - разноязычие было одним из комических эффектов. И, кстати, в их миниатюрах немало смешных ситуаций возникало именно из ошибочного понимания сказанного друг другом. В любом случае, политические дебаты - вряд ли именно то место, где нужно свято чтить традиции созданных Юрием Тимошенко и Ефимом Березиным пародийных образов.

Ах, политкорректность? В таком исполнении слишком уж лобовой она получается. Нарочитой. Как на мой скромный взгляд, вполне хватило бы того, чтобы гости студии говорили на том языке, на каком им удобнее - а ведущие переходили с украинского на русский и обратно в диалогах с гостями и в обращениях к ним в зависимости от языка собеседника. Так было бы куда естественнее и ненавязчивее. То же самое касается тех, кто задаёт вопросы - и в зале, и «в регионах»: они могли бы задавать вопросы на том языке, на каком им удобнее, а ведущие подстраивались бы под них. А зрители бы это видели, слышали - и, при желании, корректировали бы своё отношение к тому или иному политическому субъекту.

Да и, собственно, государственным языком у нас остаётся украинский - и, кажется, очень мало какие из кандидатствующих партий оспаривали этот постулат. Если кто-то из представителей партий рассчитывал на симпатии нишевого, то есть убеждённо русскоязычного, электората - это было их дело и их сознательный выбор, но при чём здесь ведущие? В конце концов, избирать собирались не их, да и реплики их занимали в общем объёме очень уж малый процент. Нет, неубедительно это демонстративно-навязчивое твоя-моя-не-понимай, совсем не убедительно. Очень уж отдавало оно, не к столу будь сказано, временами Януковича.

Кстати, в «Ютьюбе» доступны записи каждого выпуска на английском и крымско-татарском. Не дошли руки посмотреть, но интересно: как переводчики на оба этих языка передавали неповторимый тарапунько-штепселевский колорит?

Надо заметить, что во второй половине дебатного сериала ведущих всё больше обременяли возложенные на низ языковые роли. Зураб Аласания всё чаще и чаще был замечен с репликами на украинском, не обошлась без реплик на русском и Мирослава Гонгадзе. Всё естественным образом устремилось к тому состоянию, которое и было предложено двумя абзацами выше. Так может, с этого сразу и надо было начинать?

Второе впечатление касалось, так сказать субъектов политической деятельности.

Клон ты мой опавший

Услышав в седьмом выпуске название партии «Єдина країна», ощутил нечто странное: оно же уже было! Точно было - не могла же память так подвести! Лихорадочно просмотрел архивы. Нет, я оказался неправ: то была «Україна - єдина країна»! Почувствуйте, как говорится, разницу. Сразу же возникло подозрение: уже и среди партий появились клоны. И тут же натолкнулось на другое, не менее обоснованное, соображение: зачем двум заведомым аутсайдерам клонировать друг друга? Так что, как я понимаю, все претензии - к Министерству юстиции: это у него должно было возникнуть ощущение дежа-вю, а не у телезрителей, они же избиратели. Нет, и в самом деле: когда Минюст регистрирует новые партии, должен же он хотя бы посмотреть: нет ли уже ничего похожего?

Ну, а креативная фантазия партийных технологов - это особая тема. Зато какая потрясающая скорость! Не успел весной возникнуть популярный слоган «Єдина країна», как к осень на выборах - уже две партии, вовсю его эксплуатирующие. Вот бы ещё реформы в таком темпе проходили!